Несколько строк о малой родине

    Бывших журналистов не бывает. Об этом напомнило письмо, пришедшее в «Курскую правду» из Касторенского района. Большую часть своей сознательной жизни работала Екатерина Ивановна Кузнецова заместителем редактора Касторенской районной газеты. Но и уйдя на пенсию, не изменила своей профессии, активно сотрудничает с районкой, а главное, ведет обширную переписку со многими знаменитыми и не очень, но не чуждыми доброго отношения к своей малой родине земляками.

    В ответ люди шлют свои воспоминания, редкие свидетельства из истории родного края. И сейчас, когда Екатерине Ивановне уже 86 и здоровье ей не позволяет отходить от дома, она продолжает эту работу. Огромный архив, собранный журналистской, во многом послужил основой для создания районного музея, по ее материалам готовится и 500-страничная история района. А письма от земляков идут и идут. «Со мною переписывается доморощенный поэт Алексей Васильевич Синюгин, — сообщает Екатерина Ивановна в своем письме в редакцию «Курской правды». – Он родился в 1945 году в селе Николаевке (в прежнее время это село по барину называли Офросимово или по-народному Апросимово) Краснознаменского сельсовета Касторенского района. Окончил Новокасторенскую железнодорожную школу, а после учебы в Старооскольском геолого-разведочном техникуме работал геологом в Азербайджане, Забайкалье, на Дальнем Востоке, в Приамурье, сейчас, уже будучи пенсионером, живет в Воронеже». Объехав весь огромный Советский Союз, Алексей Синюгин, однако, самые теплые чувства сохранил о родной земле и ей сейчас посвящает свои стихи, рассказы, воспоминания. Недавно на страницах районной газеты были помещены воспоминания Синюгина о строительстве гидроэлектростанции на реке Олымь по сталинскому плану «использования малых рек» и о том, как при первом же паводке это сооружение рухнуло. Для «Курской правды» Екатерина Кузнецова прислала три маленьких рассказа Алексея Синюгина, три ярких свидетельства любви нашего земляка к нашей курской малой родине.

Осенняя Олымь

Под солнцем поочередно и неумолимо изменяется природа, переходя из одного состояния в другое. Осенью моя речка с потемневшей водой от нависшего серого неба казалась мне более спокойной и даже строгой, менее гостеприимной и привлекательной по сравнению с летней порой, когда мальчишеский смех звенел над ней с утра до позднего вечера.

Яркие цвета летнего луга стали однообразными. В низинах трава грязно-зеленого окраса, на взгорках и по склонам казалась просветленной, зеленовато-желтой. Смолкал разноголосый птичий хор. Уж не носились над водой стремительные стрижи. Все будто присмирело и задумалось перед каким-то новым делом, перед трудным и ответственным поступком.

Первый мелкий сеющий дождик смазывал мелкой дымкой убегающую в неизвестность речушку. И картина сия казалась непривлекательной, серой. Вода в реке отдавала свинцовой тяжестью и непроницаемостью. И только спорхнувшие на нее желтые листочки ракит, словно лодочки, оживляли глубокие и задумчивые затоны.

На рыбалку с котом

Ко всеобщей радости, в осенний день погода вдруг порадовала по-летнему ярким солнышком. Приунывший люд враз воспрянул духом и с особым рвением принялся за бесконечные сельские работы.

Активность небесного светила подействовала и на моего любимца – кота Черныша. С выгнутой спиной он ходил вокруг сенных дверей, за которыми хранились мои рыбацкие снасти, и вызывающе мурлыкал. Его поведение мне было понятно, и я принял предложение.

Прямо от крыльца Черныш взял в «карьер» и затаился в густой траве у тропинки, ведущей через огород к реке. А когда я поравнялся с ним, кот стремительным аллюром умчался вперед, чтобы на некотором расстоянии вновь замаскироваться. Такие перебежки с прятками продолжались до самого места, где мы с ним рыбачили. Там кот уже сидел, поглядывая в мою сторону, беззвучно открывая рот и как бы говоря: я готов к приему пищи, поторопись, хозяин.

Отмель с почти белым мелким песком была обителью премудрых пескарей, которые водились здесь в достатке. При забросе лески в воду Черныш вскакивал и пружинно ходил вдоль берега. Как только крючок достигал дна, поплавок резко дергался. Подсечка – и вот голубовато-серебристая рыбка находится в полете к берегу. Подразнив заливающегося в крике любителя свежей рыбы, я снял добычу с крючка и отдал проголодавшемуся другу. Кот ее с громким хрустом, издавая при этом известное «мало, мало, мало», съел и тут же получил новую добычу. При хорошем клеве Черныш за несколько минут наедался досыта и, как обычно, незаметно пропадал в высокой сухой траве. Не нуждаясь более в моей компании, кот всегда добирался домой самостоятельно. Вскоре и я, утолив свою рыбацкую страсть и захватив длинную связку пескариков, возвращался домой, где меня ждал школьный ранец с обязательным школьным заданием.

На запах антоновки

В осеннюю пору речка, как бы уставшая от жаркого лета, отпускала нас от себя. Лишь изредка мы наведывались сюда по делам рыбацким, а также после дерзких набегов на хозяйские сады.

Причиной того, что в деревне садов было мало, стала налоговая политика 30-х годов. Денежным налогом облагался каждый садовый корень. А яблоко не картошка — считалось, что без этого деликатеса можно обойтись, вот многие и избавились от яблонь. Только после войны стали сады потихоньку восстанавливаться, и те, у кого они были, их ревностно охраняли.

Но аромат антоновских яблок не давал покоя детворе. Мы заранее строили планы, как миновать бдительную охрану. Всегда подбирались к саду от речки аккуратно, без шума. И почти всегда покидали его с шумом – треском сучьев и порванных штанов под угрожающую брань разгневанного хозяина.

Осенние дни становились все короче и прохладнее. В эту пору на освобожденных от корнеплодов огородах загорались костры. Взрослые и дети охапками подбрасывали в них ботву и бурьян. Пламя на время пропадало, появлялся густой дым, но вот красные языки пробиваются сквозь толщу травяного покрова, и костер уже буйствует с новой силой, выкидывая в небо снопы горящих искр. Обязательной кульминацией этого действа был праздник печеной картошки. С удовольствием мы уплетали сей осенний деликатес, приправляя его солью. Расходились уже в темноте. Скоро, уже совсем скоро эти звонкие осенние ночи принесут на землю легкий морозец с инеем на траве, блестящим паркетом покроют лужицы. А затем под ледяным панцирем окажется и наша Олымь. И мы вновь придем сюда, обув железом ноги, и с новой силой зазвучат над рекой наши голоса.

Алексей СИНЮГИН